Вечером 3 апреля Международный консорциум журналистов-расследователей опубликовал огромнейшее расследование, проведенное на основе утечки документов одной из панамских юридических фирм. Эти документы проливают свет на то, как эта фирма – Mossack Fonseca – во многих случаях помогала своим клиентам отмывать деньги, избегать санкций и уходить от налогов. В расследовании говорится о 72 бывших и нынеших главах государств. Уже ранее пресс-секретарь президента России анонсировал, что вскоре появится очередное расследование, нацеленное на Россию и друзей Путина. Действительно, в расследовании о т.н. панамских бумагах, фигурирует виолончелист Сергей Ролдугин – друг Путина и крестный отец его дочери, а также, по определению Алексея Навального, "один из кошельков российского президента". "Скромному музыканту загнали минимум 2 миллиарда долларов на офшорные счета", - отмечает Навальный.
О том, каково значение этого масштабнейшего расследования, мы пообщались с Алексеем Шляпужниковым – заместителем генерального директора "Трансперенси Интернешнл Россия".
Маша Макарова: До публикации расследования Эндрю Митчел из Консорциума журналистов заявлял, что после прочтения этих материалов, мир никогда не будет прежним. Действительно ли так произошло?
Алексей Шляпужников: Для определенной части людей мир, на самом деле, никогда не будет прежним, потому что все поняли, что это только первая часть из большой череды расследований, это только одна фирма только в одной офшоре. Всего офшоров в мире насчитывается порядка пятнадцати, и в каждом из них работают десятки таких же фирм, как та, что послужила источником панамских бумаг. История о том, что офшоры больше не являются некой крепостью для денег и что любые деньги на пути от их серого происхождения к их легализации так или иначе оставляют следы, а все тайное становится явным, - эта мысль стала более реальной и это приобрело новый смысл.
ММ: А если речь о Владимире Путине, об этих 2 миллиардах долларов. Отличается ли это от других расследований на тему активов Путина, которые он выводил через своих друзей.
АШ: Понимаете, дело в том, что это расследование, к сожалению или к счастью, совсем не про Путина. Это расследование про публичных лиц целого ряда государств, которые в нарушение всех этических норм, всех законов своих стран, в нарушение тех международных конвенций, которые они и их правительства подписали, продолжали заниматься бизнесом, используя свое служебное положение так или иначе. Поэтому Владимир Путин здесь всего лишь одно из действующих лиц. Эта история гораздо больше и гораздо значительнее.
ММ: Да, в этом списке 72 лица, бывшие и нынешние главы государств, которые вывводили деньги, в том числе, и президент Украины Петр Порошенко, который в разгар войны инициировал создание фирмы-посредника. Окажет ли это какое-то влияние на отношение Запада к Украине?
АШ: Отношение Запада, экспертного и мирового сообщества к фигурантам этого расследования во многом зависит от того, как они сами себя поведут. Минимум нужно объясниться. Каждый из этих участников либо объясняется и выходит на некий новый уровень урегулирования этой ситуации, либо он молчит и тогда к нему относятся как к коррумпированному субъекту.
ММ: Ожидаете ли вы каких-то объяснений от российских властей по поводу друга-виолончелиста и офшоров?
АШ: К сожалению, мы не ожидаем никаких объяснений от российских властей. Это не в их стилистике - мы много лет работая в России, успели это понять. Скорее, они будут комментировать историю с Петром Порошенко, с другими фигурантами. Но вокруг того, что там присутствуют российские публичные лица - представители банков , должностные лица правительства и Владимира Путина, Дмитрий Песков и Сергей Ролдугин - это никак не будет комментироваться. Это будет замалчиваться, чтобы не создавать дополнительную инерцию внутри страны, чтобы не раскачивать ситуацию внутри.
ММ: А каковы должны быть следующие шаги? Теперь понятно, что эти офшоры существуют, что это очень маленькая часть. Что будет дальше?
АШ: Первый шаг - эти данные должны быть обработаны и представлены для того, чтобы любой желающий мог с ними поработать. Кроме того, я абсолютно уверен, что эта история не последняя, и идут работы по другим офшорам, по другим фирмам. Эти данные существуют и рано или поздно они будут доступны журналистскому сообществу. И нельзя забывать о том, что есть соглашения, и пользуясь ими, необходимо создавать публичные реестры бенефициаров-собственников офшорных компаний. Россия их тоже, кстати, подписала. Их уже запустила Великобритания, и чем быстрее и качественнее это будет сделано , тем меньше резонанса будут вызывать подобные расследования.
ММ: Но в России эти расследования, мне кажется, особого резонанса не вызывают. Есть даже некое разочарование - ну, опять коррупция. С чем это связано? С высоким уровнем коррупции в стране, в принципе?
АШ: Если брать массового читателя, то да. Если же брать все-таки некий эстеблишмент, то резонанс есть, внимание было очень большим. Это было видно по уровню посещаемости ресурсов - особенно, "Новой газеты", которая первой публиковала это расследование. Скорее, здесь многие искали знакомых, себя, должностных лиц, пытаясь понять, как это повлияет на расстановку сил. Да, никто, конечно не удивился тому, что коррупция есть, потому что это общее место, но все пытались понять, каков объем представленных бумаг и кто среди действующих лиц.
ММ: То есть можно сказать, что это первый большой шаг по международному сотрудничеству журналистов-расследователей?
АШ: Это очень важный первый шаг. И это показывает, что государства не справляются с борьбой с коррупцией, и международные организации, такие как ООН, тоже не вполне эффективны. Поэтому гражданское общество, международное гражданское общество при сотрудничестве с журналистами, приходит на помощь и это очень здорово. Это позволяет надеяться, что впереди у нас много хорошего и прозрачного.