В среду 22 марта в Лондоне вблизи британского парламента произошел теракт. Террорист протаранил на легковом автомобиле прохожих на Вестминстерском мосту, а потом въехал в ограждение здания парламента. Затем он напал с ножом на полицейского охранявшего парламент, после чего злоумышленник был застрелен полицией. Жертвами террориста стали 4 человека, в том числе один полицейский. Еще 40 человек получили травмы разной тяжести.
По почерку исполнения нападение в Лондоне напоминает прошлогодние теракты в Ницце и Берлине. Британская полиция рассматривает “исламский след”, как главную версию произошедшего.
К разговору о проблеме исламского терроризма мы пригласили Яцека Раубо из Университета Адама Мицкевича в Познани.
Назар Олийнык: Несомненно, исламисты стремятся сеять страх и хотят запугать население. Насколько они преуспевают в этом в Европе?
Яцек Раубо:Следует заметить, что в случае Европы, кроме самого инцидента, благодаря СМИ и дискуссиями о такого рода террористических атаках, мы имеем дело с широкой оглаской. Как показывает опыт последних лет, даже самые небольшие инциденты часто имеют больший эффект, чем заговоры с целью проведения массовых террористических акций. К сожалению, крупные городские агломерации очень уязвимы для терактов, то ли при помощи автомобилей, то ли при использовании предметов обихода, таких как ножи и топоры.
К сожалению, нет возможности устранить угрозу еще на этапе планирования преступления, то есть когда скажем человек ищет самую оптимальную взрывчатку, изготавливает бомбу или пояс шахида. Сегодня террористические акции обусловлены так сказать, стремлением сделать террор экономным.
Н.О.:Если так трудно противодействовать такого рода терактам, которые имели место в прошлом году в Ницце и Берлине, а сейчас в Лондоне, означает ли это, что европейцы должны смирится и привыкнуть к ним?
Я.Р.:Прежде всего Европа, особенно Западная Европа, не может говорить о каком-то новом явлении. Следует напомнить, что она по крайней мере одни раз в XX веке переживала момент, когда в жизни больших городов присутствовала деятельность крупных террористических организаций, таких как Фракция Красной Армии или Ирландской Республиканской Армии, которая действовала в Великобритании. Безусловно, тактика этих организаций имела некую идеологическую составляющую и их главной целью не были посторонние люди. Однако прошу обратить внимание, что Европа пережила это, а европейские государства продолжали функционировать.
Мне кажется, что наша проблема заключается в том, что мы все время рассматриваем нашу безопасность сквозь призму 90-х годов. Я этот период называю “прекрасной эпохой” Европы, когда на повестке дня были скорее вопросы расширения и интеграции, а не вопросы строгой безопасности. Если бы мы сменили перспективу и начали обсуждать сегодняшние угрозы именно в контексте опыта волны терроризма, скажем леворадикальных организаций, то тогда стало бы видно, что с чем-то таким мы уже сталкивались. Самое важное –это подчеркнуть, что в стратегическом плане удалось победить страх, и европейские общества не удалось запугать. Таким образом есть поводы для оптимизма и это нужно подчеркивать. С другой стороны, невозможно скрыть то, что такого рода теракты, как в Лондоне будут повторятся. Произошла радикализация больших групп людей, которые увидели, как легко осуществлять теракты даже без связи с террористическими организациями, скажем при помощи автомобиля, как мы имели возможность наблюдать в Лондоне.
Н.О.:Кроме всего прочего сегодня стоит вопрос кризиса с беженцами и миграцией в Европу из арабских стран. Можно ли ожидать радикализации самих европейских общества и власти?
Я.Р.:В ситуации с миграционным кризисом я бы выделил три элемента. Первый элемент – это прибытие лиц, которые уже радикализированы, прошли подготовку и возможно получили задание провести какие-то акции в Европе или привлечь к ним других. Здесь очень важна роль спецслужб, как разведки, которая должна заполучить данные людей, пробующих проникнуть в ЕС, а внутренние службы обязаны отделить такие особы от остальных мигрантов и беженцев.
Второй элемент – это вопрос радикализации самих обществ ЕС в контексте такой стереотипизации, что за разного рода инциденты и теракты отвечают люди, прибывшие как мигранты и беженцы. Эта радикализация может выражаться по-разному, скажем это поддержка крайне антиэмигрантских партий. Однако, например, в случае Германии имели место поджоги центров для беженцев, поэтому могут иметь место действия, неприемлемые в демократических государствах.
Третий элемент – это присутствие на территории ЕС большого числа людей, которые не нуждаются ни в каком миграционном кризисе, чтобы действовать под влиянием крайних идеологий и использовать террористические методы.
Таким образом упомянутые три элемента будут эксплуатировать те, кто использует некое чувство угрозы и отсутствие безопасности для своих целей в рамках общественно политической повестки дня. Это переформатирует, особенно в Западной Европе, политическую сцену.
Назар Олийнык