Война в Донбассе длится уже три с половиной года, и в ближайшее время не стоит ожидать ее завершения. Россия продолжает удерживать свои подразделения на оккупированных территориях, вооружает и проводит обучения боевиков ЛНР и ДНР. Сами самопровозглашенные республики находятся на содержании Москвы, которая пытается уменьшить расходы содержания за счет перепродажи угля из оккупированных территорий.
Одновременно с этим отмечаются попытки со стороны Украины переломить сложившуюся ситуацию, среди прочего Киев возлагает большие надежды на миротворческую миссию под эгидой ООН и работает в этом направлении в тесном контакте со своими западными партнерами. Данная тема стала на повестке дня в сентябре, когда Украина на Генеральной Ассамблее ООН заявила о том, что будет добиваться введения миротворцев в Донбасс. Одновременно с этим Россия направила в Секретариат ООН свой собственный проект резолюции. Тем не менее видение формата и заданий миссии ООН Украиной и Россией диаметрально отличаются.
Прокомментировать данный вопрос мы попросили Даниеля Шелиговского из Польского института международных дел.
Назар Олийнык:Каковы перспективы миротворческой миссии ООН в Донбассе?
Даниель Шелиговский:Перспективы миротворческой миссии ООН скорее небольшие, что обусловлено разными интересами российской и украинской стороны. Россияне, конечно, хотели бы, чтобы это была полицейская миссия, которая должна была бы охранять работников ОБСЕ, работающих в Донбассе. Это привело бы к замораживанию конфликта. Правительство в Киеве и впредь не контролировало бы этих территорий и части украинско-российской границы, а россияне сохраняли бы инструменты дестабилизации Украины. Кроме того, россияне могли бы уменьшить стоимость содержания Донбасса. В то время как Украина стремится к тому, чтобы мандат миссии ООН охватывал всю оккупированную территорию, включая границу. Только так можно достигнуть демилитаризации этих территорий и думать об их будущей реинтерграции в политическое пространство. Однако, похоже, что Россия не будет колебаться, чтобы наложить вето в Совете Безопасности в случае, если мандат ООН означал бы утрату контроля над частью Донбасса.
Н.О.:Кое-кто из украинских экспертов озвучивает опасения, что США хотят фактически принудить Украину принять российские условия миротворческой миссии в Донбассе. Об этом якобы свидетельствует недавняя встреча американского представителя по делам Украины Курта Волкера с советником Путина Владиславом Сурковым. Как Вы относитесь к таким слухам?
Д.Ш.:Мне кажется, что российское предложение не может быть принято не только Украиной, но и ее международными партнерами: США, Германией и, наверное также Францией. Дело в том, что в этом плане российские намерения здесь ясны. С одной стороны, речь идет о том, чтобы опередить украинские власти, которые выступили с предложением введения миротворцев на Генеральной Ассамблее ООН. Это Путину удалось, и он выступил с таким предложением несколькими днями раньше. Кроме того, россияне уже выдвинули свое предложение в виде резолюции, а украинская сторона еще от этого воздерживается, заявляя о том, что ей необходимо проконсультироваться по этому поводу с зарубежными партнерами. С другой стороны, для россиян важно повлиять на дискуссию, которая ведется в США вокруг поставок Украине смертоносного оборонительного вооружения. Безусловно, россияне остерегаются такого решения и надеются, что проявления эластичности в вопросе политического урегулирования ситуации в Донбассе позволит повлиять на изменение позиции американцев. Поэтому я бы не жидал, что американцы будут давить на Украину, чтобы та все-таки согласилась на предложение России. Мне кажется, что российское предложение может быть основой для дальнейшей дискуссии в Совете Безопасности и изменения мандата этой миссии. Речь идет о том, чтобы взять российское предложение только для того, чтобы минимизировать вероятность вето со стороны России. В таком случае Россия должна была бы наложить вето на собственный проект резолюции.
Н.О.:А возможно ли введение миротворцев ООН в Донбасс, если Россия навяжет свой план по созданию фактически конфедерации Украины? То есть, когда оккупированные территории оставались бы под контролем Кремля, но формально они были бы реинтегрированы в Украину, а Киев фактически не имел бы влияния в этом регионе.
Д.Ш.:Я думаю, что такой сценарий вполне реален. По сути, такой сценарий уже написан, и к нему ведет внедрение Минских соглашений. Мы бы имели ситуацию фактически российского протектората в Донбассе. Однако, ведет ли это к введению миротворческой миссии ООН в Донбасс? Мне кажется, что нет. Здесь процедура очень четкая. С одной стороны, на принятие такой миссии должно согласиться государство, где будут дислоцироваться миротворческие подразделения. Только от Украины зависит, будет ли миротворческая миссия ООН в Донбассе. Если мандат ООН миссии будет больше напоминать российский, нежели украинский проект, то, мне кажется, Киев без колебаний не даст бы на это своего согласия. Это, даже невзирая на давление со стороны международных партнеров, таких как США или Германия. Красные линии очень четко обозначены Украиной, и никто бы не осмелился настолько сильно принуждать украинские власти, чтобы путем введения миротворческой миссии заморозить конфликт.
Н.О.:Перспективы миссии ООН представляются довольно туманными. По Вашему мнению, можно ли полностью исключить, в краткосрочной перспективе, что в Донбассе не возобновлятся активные боевые действия?
Д.Ш.:Россия использует боевые действия в Донбассе как инструмент социальной и политической дестабилизации Украины. Соотвестенно, можно ожидать некоего обострения ситуации в Донбасе, когда будут приближатся президентские выборы в Украине, которые должны пройти, самое позднее, весной 2019 года. Будем ли мы иметь дело со вспышкой широкомасштабных боевых действий? Мне кажется, что нет. С другой стороны, миротворческая миссия могла бы быть на руку украинской стороне. Надо помнить, что если даже дело дойдёт до этого, то переговоры по этому вопросу будут длиться десяток - полтора месяцев. Нужно согласовать мандат в рамках Совета Безопасности, потом нужно выслать спецмиссию, которая должна ознакомится с ситуацией в Донбассе. Уже потом можно говорить о том, как эта миссия будет формироваться, и кто войдет в ее состав. Таким образом, если бы миссия в Донбассе появилась, то это было бы не раньше весны 2019 года.
Н.О.:Сколько еще Украина может позволить себе на ситуацию гибридной войны в Донбассе? Насколько в Украины хватит для этого сил и сколько еще продлится ситуация, которую мы наблюдаем?
Д.Ш.:Как долго будет длиться такая ситуация, зависит от того, насколько хватит ресурсов как украинской, так и российской стороне. Если украинские власти не будут концентрироваться исключительно на ситуации в Донбассе, безусловно это приоритет, но если они также будут обращать внимание на экономические реформы в государстве и реформированию госструктур, то с украинской стороны будет возможность удержания статус-кво. Впрочем, наверное, будут стремления заморозить конфликт и оставить ситуацию без изменений, поскольку я не вижу перспективы, в ближайшие сроки, реинтеграции этих территорий, где находятся российские войска. С другой стороны, безусловно, что Владимир Путин не захочет перед президентскими выборами в России согласиться на какой-либо сценарий, который бы даже выглядел, как поражение российского президента.
Материал подготовил Назар Олийнык