Густав Херлинг-Грудзинский (1919-2000) — писатель, публицист, литературный критик, радиожурналист. Он прошел ГУЛАГ. Как солдат армии генерала Владислава Андерса участвовал в битве под Монте-Кассино, которую по праву считают одной из наиболее ярких страниц в истории польского оружия. Позже, после окончания Второй мировой войны Херлингу-Грудзинскому выпала горькая судьба политического эмигранта. Но, ужасный опыт лагерей, война и тяжести эмиграционной жизни только выковали в нем характер и проницательность. Из-под его пера вышли такие книги как: роман-воспоминание «Иной мир. Советские записки», хроника «Дневник, написанный ночью», повесть «Горячее дыхание пустыни», и многие другие. Густав Херлинг-Грудзинский был беспощадным критиком коммунистической системы. В Польской Народной Республике он был поддан полной цензуре, а для широких масс поляков он стал известным, по сути, уже после падения коммунизма в Польше в 1989 году. Его считают одним из самых важных польских интеллектуалов ХХ века.
Об этой личности я попросил рассказать профессора Влодзимежа Болецкого из Института литературных исследований ПАН. Литературовед подчеркивает, что событием, перевернувшим жизнь Херлинга-Грудзинского, в ту пору двадцатилетнего парня, была Вторая мировая война. После поражения Польши в сентябре 1939 года он активно включился в патриотическую деятельность. Был сооснователем одной из первых подпольных организаций - Польской народной независимой акции — от которой получил задание сообщить правду западным правительствам об ужасах немецкой и советской оккупации. В 1940 году при попытке пересечь границу, с целью попасть в Литву, чтобы потом перебраться в Скандинавию, Херлинга-Грудзинского арестовывали. Он получил 5 лет лагерей за шпионаж и попал в лагерь в Ерцево, Архангельской области. Но ГУЛАГ не сломал будущего автора «Иного мира». Более того, ему удалось выйти из него свободным человеком. Профессор Болецкий подчеркивает исключительность этого факта:
Это было настоящее чудо. Он после полутора лет неволи был в очень плохом состоянии. Его уже причисляли к «доходягам». Херлинга-Грудзинского перевели в лагерную часть для заключенных с ослабленным и подорванным здоровьем. Тогда он, вместе с несколькими другими заключенными, решил начать голодовку, чтобы обратить внимание начальства лагеря в Ерцево на обязывающее право. Речь идет о подписанном в 1941 году соглашении между польским эмиграционным правительством в Лондоне и Кремлем. Согласно этому документу, Сталин обязывался провести так называемую амнистию. На свободу должны были выйти польские граждане, находящиеся в советских лагерях и тюрьмах. Лагерное начальство в Ерцево испугалось этого голодного протеста. Они не знали, чем это им может грозить. Голодовка в советских лагерях была чем-то исключительным. В январе 1942 года Херлинга-Грудзинского выпустили на волю. Он сразу же отправился в один из мобилизационных пунктов армии генерала Владислава Андерса, в составе которой он и покинул Советский Союз. Через Ирак, Палестину, Египт, попал в Италию, где еще успел повоевать с немцами. Среди прочего, он был участником битвы под Монте-Кассино.
После войны Густав Херлинг-Грудзинский принимает решение не возвращаться в Польшу, где в ту пору устанавливался сталинский режим. В 1946 году он вместе с Ежи Гедройцом в Риме создает «Литературный институт», который был самым большим и важным польским эмиграционным издательством. Наиболее важным проектом стал журнал «Культура». Через год издательство и журнал, во главе которых стал Ежи Гедройц, переехали в Мезон-Лафитт под Парижем. Густав Херлинг-Грудзинский выбрал Лондон. У Гедройца с ним сложились очень сложные отношения, но главред «Культуры» всегда относился к нему, как к наиболее ценному своему автору. Именно в Лондоне увидела свет самая важная книга Густава Херлинга-Грудзиньского «Инной мир. Советские записки», которую издали в 1951 году на английском. Более того, текст малоизвестного политэмигранта, которому еле хватало на еду, опубликовало известнейшее лондонское издательство, да еще и с предисловием нобелевского лауреата, философа Бертрана Рассела:
Это было чем-то невероятным. Думаю, что это не могло произойти в каком-то другом месте, а только в Великобритании. И так, часть текста — первый раздел и еще какой-то фрагмент — был переведен на английский Анджеем Цьолкошем, сыном супругов Цьолкош, которые были друзьями Густава. Переводчик был очень юн, но получил образование уже в Англии. Он настолько гениально перевел текст, что когда он послал его издательству «Хейнеманн», то перевод вызвал восторг редакторов. Они предоставили Херлингу-Грудзинскому стипендию для завершения написания книги. Он очень быстро ее дописал. Сначала «Иной мир» вышел на английском, а два года спустя книга была опубликована на польском. На основании английского перевода появились переводы на другие языки. В течение года английский перевод несколько раз переиздавался. Книга выходила как в Англии, так и в Америке. С английского «Иной мир» был переведен на французский, но книгу не издали. Французский истеблишмент был полностью под влиянием коммунистической идеологии, а все что было критическим по отношению к Советскому Союзу, что показывало правду о советских концлагерях, рассматривалось как идеологические нападки на СССР. Кроме того, считалось, что если автор поляк, то он необъективен.
Однако, как подчеркивает профессор Болецкий наиболее неприемлемым о шокирующим для общественного мнения Запада был тезис о советском режиме, как тождественному нацизму:
В польских эмигрантских кругах, особенно в среде парижской «Культуры», оказались люди, познавшие как советские, так и нацистские концлагеря. Для них не было никаких табу. Поэтому они сравнивали две системы концлагерей, а самое важное – постоянно напоминали, что Вторая мировая война началась с союза СССР с Третьим Рейхом, то есть, что все началось с Пакта Молотова-Риббентропа, подписанного 23 августа 1939 года.
Густав Херлинг-Грудзинский показывал, что именно это было источником Второй мировой войны, что без союза Сталина и Гитлера не было всех тех страшных вещей, таких как истребление целых народов. По его мнению, не было бы Холокоста, если бы Советский Союз не поддержал бы Гитлера. Утверждение подобных вещей было чем-то недопустимым для людей на Западе. Интеллектуальный истеблишмент западных стран, особенно во Франции и Италии был полностью убежден, что целью такого дискурса и такой интерпретации является деятельность во вред Советской России и отбеливание Третьего Рейха. Понятное дело, это было абсурдом. Проблема в том, что даже после выхода книги «Архипелаг Гулаг» Александра Солженицына до сих пор для большей части западного истеблишмента сравнение преступлений советской системы, с преступлениями нацистов является недопустимым нарушением канонических знаний о Второй мировой войне и истории ХХ века. Но Херлинг-Грудзинский на протяжении всей своей жизни подчеркивал, хотя и не был в этом оригинален, что советская и нацистская системы – это тоталитаризмы-близнецы.
Материал подготовил Назар Олийнык