Вопрос безопасности страны в последнее время стал одним из самых актуальных для поляков. Из результатов социологических исследований, которые были проведены по заказу Союза работодателей и предпринимателей, следует, что сто тысяч польских предпринимателей готовы участвовать в создании и в финансировании пара-милитарных или, можно сказать, добровольческих военных структур. Комментирует генерал Станислав Козей, глава Бюро национальной безопасности Польши, который был гостем Польского Радио.
Проблема использования активности общества и отдельных граждан является важной для укрепления безопасности государства. На данный момент мы наблюдаем, что в связи с ростом угрозы люди все больше интересуются проблемой безопасности, хотят этим заниматься, хотят внести свой собственный вклад в дело безопасности страны. Это нужно умело и разумно использовать. Кстати, во вторник в Бюро национальной безопасности состоится встреча с представителями разных общественных организаций, работающих по линии обороны, на тему новой модели Национальных резервных сил.
Чему будет посвящена эта встреча?
Мы хотим так реформировать Национальный резервные силы, чтобы они действительно были своеобразным заменителем армий воеводств или Национальной гвардии, чтобы это были организованные самостоятельные отделения, а не разбросанные по разным военным частям отдельные люди. Это с одной стороны. А с другой – существуют разные пара-милитарные группы, организации, которые сами хотят заниматься вопросами обороны и безопасности. Для них у нас есть предложение: чтобы они занимались этими вопросами на благо укрепления системы обороны, на благо нашей действующей армии, например, участвовали в обучении резервных сил. Мы не считаем целесообразным создавать какую-то альтернативную или еще одну армию в рамках вооруженных сил.
Потому что такого типа организации не могут быть неподконтрольными государству?
Нет, конечно нет, такое невозможно в государстве, где военные вопросы – это компетенция государства, компетенция властей. Это не могут быть какие-то частные армии, создаваемые для каких-то собственных целей. Но здесь нужно отделить, конечно же, фирмы, предоставляющие услуги охраны, они не входят в состав вооруженных сил.
Из российских источников известно, что в этом году, до ноября, вооруженные силы РФ провели более трех тысяч учений разного уровня. Не вызывает ли подозрений или опасений такое большое количество?
Это большая армия, кроме того речь идет обо всех учениях, начиная с малых подразделений, заканчивая учениями на уровне штабов и командований. Это количество действительно впечатляет. Но оно не так страшно, если принять во внимание численность российской армии и организованные учения. Большие опасения вызывает интенсивность незапланированных учений, когда какую-то военную часть неожиданно отправляют на учения из гарнизонов. Это так называемый метод инспекции. И если это большие учения, а президент Путин именно такой метод использует уже несколько лет, то это уже опасный сигнал, потому что увеличивается вероятность использования армии в больших масштабах.
О больших военных учениях нужно предупреждать?
Да, о больших нужно. Согласно соглашению в рамках Конференции безопасности и сотрудничества в Европе предупреждать нужно на много раньше.
Вчера прошли выборы на востоке Украины в самопровозглашенных республиках Донецкой и Луганской. Европейский Союз и США не признают эти выборы, Россия считает их легитимными. Повлияет ли это на геополитическую ситуацию?
В геополитическом смысле это является дополнительным замораживанием конфликта. Хочу обратить внимание, что таких замороженных конфликтов есть уже несколько: Приднестровье, Осетия, Нагорный Карабах. Это конфликт, который в любой момент можно разморозить. Это некая аналогия газового вентиля. У России есть такие политическо-стратегические точки у её границ, которыми можно манипулировать, с помощью которых можно оказывать давление на своего соседа – на Украину, Молдавию или Грузию, – регулируя напряжение в этом регионе. Я думаю, что именно это сейчас и происходит на востоке Украины, то есть стабилизация замороженного конфликта, выгодного для России.
Можно ли сказать, что это конец периода под названием «после холодной войны»?
Да, с уверенностью. Я думаю, что именно Россия своими действиями, особенно такими масштабными, как аннексия Крыма, а теперь это нарочитое подчинение себе восточной Украины, закончила период «после холодной войны». Для этого периода было характерно желание Запада сотрудничать с Россией ради своей безопасности. Россия это демонстративно отвергла. В связи с этим перестает действовать метод удержания безопасности с помощью сотрудничества с Россией. Москва не хочет этого сотрудничества, нужно заново налаживать международные отношения, в том числе, в области безопасности. Это конец эры «после холодной войны» и начало новой, которую пока еще неизвестно как назвать и неизвестно, как она будет выглядеть.
Jedynka/Kira