О своеобразном театральном феномене в Польше с театральным критиком Томашем Мосьцицким беседует Ирина Завиша.
Ирина Завиша: «Вначале процитирую вашу статью: «Редкая и скорее не очень хорошая практика, чтобы в одном месте, в краткое время ставились два спектакля по одной и той же пьесе». И спустя буквально несколько дней появилась третья – в Театре телевидения «Ревизора» поставил Ежи Штур. Что, на ваш взгляд, послужило сегодняшнему «всплеску» «Ревизоров» в Польше? Что-то «носится в воздухе»?
Сцена из "Ревизора" в постановке Игоря Гошковского в Театре "Повшехны" в Варшаве.
Источник: dziennikiteatralne.pl
Томаш Мосьцицкий: «Думаю, это «что-то» носится с момента, когда был написан этот текст. И «злое» очарование этого текста в том, что со времен Гоголя действительность вроде бы изменилась, но осталось самое главное – то есть определенные механизмы человеческих взаимоотношений. А именно это Гоголя и занимало. Конечно, он описывал реалии царской России, но его гениальность позволила ему писать о чем-то значительно более важном, чем давление самодержавия. А механизмы человеческих взаимоотношений остались неизменными. Так что на вопрос о том, что «носится в воздухе», отвечу так: это непрекращающаяся актуальность данного текста, понятная не только в нашей культурной среде – польской и русской. Я считаю, что хорошо поставленный «Ревизор» и в США произвел бы огромное впечатление. Потому что это пьеса о людях, а это всегда интересно».
Ирина Завиша: Мой следующий вопрос практически школьный: краткий сравнительный анализ этих польских постановок «Ревизора»?
Томаш Мосьцицкий: «Если говорить о «Ревизоре» Николая Коляды в Театре «Студио», о «Ревизоре» Игоря Гошковского, то они показывают, что, несмотря на интерес к этой пьесе, есть проблема, связанная с недоверием к этому тексту, к его посылу. Проблема, которой, кстати, нет в постановке Ежи Штура. Но она, так сказать, была «общепольская». В постановках Коляды и Гошковского я не увидел глубокого смысла. Гошковский механически перенес «Ревизора» в реальность то ли времен Герека, то ли 80-х годов, то ли сегодняшюю. В весьма странные декорации, которые можно определить польским словом, которое, наверняка, будет понятно, русскоязычным слушателям – «дурностойка». То есть, бессодержательные. В свою очередь, в спектакле Коляды главным сценическим элементом стала грязь, то есть, субстанция, на нее похожая. Но ведь мы понимаем, что персонажи этой пьесы сами по себе грязны, я в своей рецензии я написал, что «грязь облепила их изнутри». И получается просто тавтология».
Сцена из спектакля "Ревизор" в постановке Николая Коляды в Театре "Студио" в Варшаве.
Источник: teatrstudio.pl
Ирина Завиша: Насколько я понимаю, у Коляды вас опечалила прямолинейная иллюстрация того, что уже содержится в гоголевском тексте?
Томаш Мосьцицкий: «Да. Но это и показывает, к сожалению, кризис доверия к сценическому слову. Я видел несколько пьес Коляды в польских театрах, не в его режиссуре, и некоторые мне очень понравились. Как драматург он имеет большой потенциал. Но сейчас я скажу то, за что сразу прошу извинения у слушателей за польской границей. Русский театр в Польше, несмотря на все существующие между нами различия, всегда был очень уважаем. Россияне - народ с такой прекрасной театральной культурой, с такой традицией психологической школы. И вдруг Николай Коляда демонстрирует нам не очень мудрый пинок во всю эту традицию!».
Ирина Завиша: А какой «приговор» суровый критик вынесет телеспектаклю Ежи Штура?
Томаш Мосьцицкий: «Мне не хотелось бы выглядеть «местным патриотом», потому что дело не в этом. Когда я прочитал, что Штур говорил о своем спектакле до его показа, я отнесся к этому настороженно. Но когда начал смотреть, воскликнул: «Это то!». Штур единственный из вышеупомянутых постановщиков, близко к сердцу воспринял то, что сам Гоголь писал о своей пьесе. А именно, что ее не надо играть с фарсовыми трюками, а вытащить из персонажей их суть, и тогда это будет смешно. И спектакль Штура получился смешным. Но нам не только смешно, но и страшно».
Сцена из спектакля Театра Телевидения "Ревизор" в постановке Ежи Штура.
Источник: teatrtelewizji.tvp.pl
Ирина Завиша: А какие постановки «Ревизора» оставили свой след в истории польского театра?
Томаш Мосьцицкий: «Традиция постановок «Ревизора» в нашей стране долгая. В 1920-м году Юлиам Тувим, автор конгениального перевода гололевского текста, показал в знаменитом варшавском сатирическом театре «Qui Pro Quo» то, что он назвал «плагиатом» из Гоголя. Это был спектакль «Министр из Варшавы» - фактически, постановка «Ревизора», но адаптированная для Польши. Есть и большая традиция Театра телевидения с выдающимся исполнением роли Хлестакова Петром Фрончевским и роли Городничего Тадеушем Ломницким в спектакле Ежи Грузы. Этому спектаклю уже 37 лет, но я считаю, он до сих актуален. Думаю, в эту традицию запишется и постановка Ежи Штура. Хлестаков в исполнении Адама Серванеца предстает как очень современный молодой человек, вроде бы, немного растерянный, но внутри холодный и расчетливый негодяй. Великолепен сам Штур в роли Городничего. И очень точна идея лишить гологлевский текст конкретики во времени и пространстве. Ни для кого из нас не секрет большая степень сложности польско-российских отношений. Но если говорить о постановках «Ревизора», то заверяю, что в Польше они никогда не были способом смеяться над русскими. Это пьеса не о русских. Она о страхе, о идиотских мечтах по поводу недоступных вещей, независимо от того, где происходит действие. И каждый разумный человек понимает горькие слова: «Над кем смеетесь? Над собой смеетесь!..».
Ирина Завиша: Большое спасибо!