- Как вы относитесь к утверждению спикера Сената Богдана Борусевича – «Польско-российские отношения не могут ухудшиться. Они уже плохи»?
- Конечно, они могут еще более ухудшиться, эти отношения и сейчас плохие и холодные, но могут и улучшиться. Должны улучшиться, в перспективе двух-пяти лет.
- Предвидели ли вы решение российских властей в отношении участия польской делегации и спикера Сената Богдана Борусевича в похоронах Бориса Немцова?
- Знаете, я не могу сказать, что вообще что-то предвидел, поскольку сложно было предположить, что случиться такая трагедия, как смерть Бориса Немцова и что Польша решит, что в Россию должна отправиться делегация во главе со спикером Сената. Иначе говоря, я ни о чем не знал и в связи с этим не делал никаких предположений.
Я не придавал бы большого значения этой ситуации, поскольку она связана с более широким вопросом – запретом въезда на территорию Евросоюза представителей Россией, тех из них, которые были вовлечены в агрессивные действия России в Украине. В случае главы Совета Федерации Матвиенко, которая равнозначна по должности спикеру Сената, ответственность она несет за подготовку голосования в Совете Федерации и принятое решение о возможности ввода российских войск в Украины.
Вообще говоря, мне кажется, что у нас есть такая общая тенденция придавать огромное значение событиям, имеющим символический характер и длящимся день или два. А есть несравнимо более важные проблемы, очень опасные, которые появляются в российско-польских отношениях. И существуют различные действия, предпринимаемые, чтобы выйти из ситуации, создавшейся в Украине, которая кажется безвыходной ситуацией. Правду говоря, когда я читаю польскую прессу, у меня создается впечатление, что все эти вопросы являются менее медийными и именно поэтому говорится о вещах, которые несущественны.
- Вы являетесь сопредседателем польско-российской группы по сложным вопросам. Последний раз группа собиралась два года назад…
- Встречи членов этой группы проходят достаточно часто, но группа в полном составе, который был принят в 2008 году, не собирается. Тут появляются разные аргументы, исходящие от разных людей, которые постоянно переносят встречи группы. Аргументы выдвигаются, скорее, конкретного, а не политического характера. И надо сказать, что если эта группа сыграла вообще какую-либо роль в российско-польских отношениях и еще может сыграть, то только в случае, если она не будет политизированной и не будет испытывать давления из-за текущих событий, потому что группа по сути не занимается и некомпетентна в таких вопросах, как выдача виз. За это отвечают конкретные государственные органы, такие как Министерство иностранных дел.
Политическое давление касается не только группы, но и созданных ей Центра польско-российского диалога и согласия в Варшаве и Центра российско-польского диалога и согласия в Москве. И Центр, работающий в Москве, необыкновенно негативным образом активен в вопросах, касающихся текущей политики, но не занимается тем для чего он был создан. Что касается польского Центра, мне кажется, что он не только играет очень конструктивную роль, но и старается поддерживать диалог. По сути входит в такой период – в принципе, мы уже в него вошли полтора-два года назад – что сложные вопросы становятся очень сложными и в связи с этим каналы связи между исследователями, учеными, должны защищаться должным образом.
- Андрей Артизов, глава Российского архива, заявил, что война исторической памяти не является выбором России, не она ее начала. Если не россияне, то значит поляки.
- Я скажу так, что в Европе в настоящий момент – а вообще говоря, уже несколько десятков лет – открыт новый фронт борьбы за память. Эти памяти различаются. И необходимо сказать, что мы не в состоянии привести к тому, чтобы память поляков была такой же, как память немцев или память россиян. Каждый народ имеет право обладать своей памятью. Мы стремимся к тому, чтобы эта память базировалась на фактах, а не на домыслах и фальши. В отношениях с Германией это в большой степени получилось, хотя и не до конца, потому что время от времени появляются разнообразные проявления, что эта память в обществе функционирует несколько иначе, чем мы бы хотели. В отношениях с россиянами у нас иная ситуация.
- Вчера спикер Сейма, бывший глава польской дипломатии Радослав Сикорский заявил, что политическая эволюция России заставляет его все сильнее беспокоиться. Вас тоже?
- Тоже, то есть я считаю, что в принципе то, что происходит в Украине является не столько результатом плохих отношений между Украиной и Россией, сколько отражением того, что происходит внутри России и в значительной степени того, что происходит внутри Украины. Иначе говоря, мы имеем дело с явлениями, имеющими внутренний характер, а их влияние на внешние отношения приводит к дестабилизации всей системы и это является угрозой и вызовом не только для Украины, но и для всей Европы, в том числе, для Польши.
Маша Макарова