19 августа Россия отмечает 24-ую годовщину августовского путча, который, казалось бы, навсегда изменил историю страны и судьбы россиян. Тогда государственный комитет по чрезвычайному положению во главе с вице-президентом СССР Янаевым сообщил о недееспособности президента Горбачева и взял власть в свои руки. В Москву ввели около 4 тысяч военнослужащих, танки и военную технику. Между выпусками новостей по телевидению крутили бесконечное «Лебединое озеро». Страна прилипла к телевизорам. Москвичи ехали к Белому дому, а петербуржцы на Дворцовую площадь, чтобы защитить свое будущее. Никто не знал, что их ждет. Трое молодых ребят погибли под колесами танков. Но никто не дрогнул и не ушел с площади. Борис Ельцин с танка Таманской дивизии, перешедшей на сторону народа, произнес обращение к россиянам. Он же сообщил через три дня об аннулировании ГКЧП. Люди ликовали.
Мы попросили российского писателя-сатирика и публициста Виктора Шендеровича рассказать, какие чувства он испытывает сейчас, вспоминая августовские дни 1991 года:
Виктор Шендерович: Очень сложные, привычно сложные чувства, потому что уже не первый год это ощущение, что это последний день, когда мы были народом. После этих августовских дней, уже и не вспомнишь, когда мы были народом, всё больше населением. Об этом вспоминаешь с тоской. А те три дня - это были хорошие дни, славные дни. К сожалению, те трое ребят, которые погибли в те дни, погибли зря, потому что мы упустили всё, что завоевали тогда. Мы отдали свободу, которая была завоевана в те дни, своими руками. И это отравляет память о тех днях, тех замечательных днях.
Радио Польша: Очевидцы вспоминают, что, когда они ехали к Белому дому, вокруг в Москве протекала обычная жизнь - люди покупали билеты в кино, жаловались на пробки. А две тысячи москвичей строили баррикады и стояли лицом к лицу с танками. Может быть, в это секрет того, почему Россия опять скатывается к тоталитаризму?
ВШ: Это даже не секрет. Разумеется, всегда активное меньшинство решает исход исторических поворотов. Просто есть разные традиции - выхода на улицы, остаивания свобод. Да, к числу русских, российских добродетелей не относится умение отстаивать свою свободу, нет. Мы не владеем этими механизмами. Многие даже не догадываются о необходимости этого. И, конечно, это пассивное болото в какой-то момент всосало всё это. Но если мы анализируем причину поражения, я, скорее, говорил бы, об ответственности элиты. Той самой элиты, которая всегда и везде всё решает. Все были в меньшинстве - Черчиль был в меньшинстве, Авраам Линкольн проигрывал. Это не новость, это не примета только России. Великое молчаливое большинство - это тоже американский термин. Оно молчит, но потом время от времени оно подает свой исторический голос. К сожалению, Россия - конечно, страна очень отсталая с точки зрения своих общественных институтов. И эта отсталось всосала обратно то немногое, что было.
РП: А видите ли вы надежду в сегодняшнем российском меньшинстве?
ВШ: Нет никаких особенных надежд, что что-то изменится в ближайшее время. Нет, нет. Есть просто старое правило - делай, что должен, и пусть будет, что будет. Вот ему и следуем.
Маша Макарова