2 сентября в Польше вступил в силу закон о декоммунизации, согласно которому будут изменены названия улиц, площадей, школ и других объектов, которые каким-то образом связаны с коммунизмом или тоталитарным режимом. Закон был принят Сеймом в апреле, а позднее Сенат принял его без поправок. На данный момент в распоряжении органов местного самоуправления есть год на введение изменений. Во всей Польше около 1300 улиц носят названия, связанные с коммунизмом. Среди них – 11 улиц Красной Армии и более 90 улиц, названия которых связаны с годовщинами ПНР. Следует подчеркнуть, что закон о декоммунизации не касается памятников, обелисков и мемориальных досок. О законопроекте в студии Польского радио беседовали Анджей Завистовский из Института национальной памяти и Себастиан Гаевский из Центра имени Игнацы Дашинского.
Себастиан Гаевский считает закон о декоммунизации недоработанным:
«Мне кажется, что самая большая проблема в контексте закона о запрете пропаганды коммунизма заключается в том, что не до конца понятно, что имеется в виду, что пропагандирует коммунизм или любой другой тоталитарный режим, а что его просто символизирует. Данный закон оперирует понятиями, не до конца определенными. Если обратить внимание на отдельные моменты закона, можно говорить о том, что последнее слово в вопросах декоммунизации оставляет за собой Институт национальной памяти. Фактически, нам нужно подождать пока сотрудники института оформят свою интерпретацию того, что символизирует, а что пропагандирует коммунизм».
Анджей Завистовский не согласен с мнением собеседника:
«Если внимательно прочитать утвержденный документ, роль Института национальной памяти в ней предусмотрена лишь спустя год, после того, как закон вступил в силу. Иными словами, у местного самоуправления есть год, чтобы изучить вопрос декоммунизации названий улиц и только после этого воевода должен представить все существующие наработки в Институт национальной памяти. При том, происходит это в консультативном порядке. Я хочу подчеркнуть, что здесь главную роль играют именно органы местного самоуправления».
Анджей Завистовский также напоминает, зачем понадобился законопроект, запрещающий пропаганду коммунизма:
«С момента, когда поляки символически обрели независимость, прошло 27 лет. На данный момент в Польше существуют 197 улиц имени генерал-полковника Красной армии Кароля Сверчевского. Это солдат, который воевал в польско-советской войне 1920 года, вот только, не на той стороне. И вот вопрос – символизирует он коммунизм или не символизирует? У нас до сих пор есть 4 улицы имени Владислава Гомулки, которого еще называли «маленьким Сталиным» за его рвение в насаждении советских порядков в Польше. У нас 11 улиц Красной армии, я могу продолжать. Вопрос вот в чем – если бы сейчас кто-то выбирал название для новой улицы, ее могли бы назвать именем того же Сверчевского, например? Никто не станет отрицать тот факт, что в наши дни это невозможно».
Себастиан Гаевский из Центра имени Игнацы Дашинского напоминает, что вопрос переименования улиц – это юрисдикция органов местного самоуправления:
«Этот закон выглядит так, как будто у городских властей нет возможности переименования улиц. Такая возможность существует. Переименование улиц как раз и находится в компетенции местных органов самоуправления. Если бы общественность тех городов, где есть улицы Сверчевского, Гомулки или Красной армии, чувствовала, что эти названия ей как-то мешают, что есть потребность в том, чтобы горсовет этим занялся, так оно бы и было. Вопрос в том, должна ли этим заниматься законодательная власть, если этот вопрос вправе решать общественность посредством избранных ею городских депутатов».
Анджей Завистовский отвечает:
«Я хочу еще раз подчеркнуть – у местных властей никто не отнимает права переименовывать улицы. Тем не менее, иногда органы местного самоуправления нуждаются в импульсе. Приведу пример, как-то я был в Люблинском воеводстве, где в 2015 году обнаружил улицу Болеслава Берута, первого президента ПНР, человека, который сыграл одну из ключевых ролей в подавлении послевоенной оппозиции. Сегодня никто в здравом рассудке на станет защищать этого человека. Я написал городским властям, оказалось, что все были «за», не хватало лишь импульса».
pr24/aj