Во вторник, 24 января, в столице Казахстана завершилась двухдневная конференция по мирному урегулирования конфликта в Сирии. В переговорах в Астане участвовали Россия, Турция, Иран, страны, которые взяли на себя роль гарантов урегулирования сирийского конфликта, а также представители правительства Сирии и часть сирийской оппозиции.
В переговорах также участвовал спецпредставитель генсека ООН по Сирии, Стаффан де Мистура и посол США в Казахстане Джордж Крол, который выступил в качестве наблюдателя.
Надежды на конференцию в Астане были ограниченные, поскольку в ней не приняли участия главные участники этого конфликта, в первую очередь это большая часть сирийской оппозиции и курды. Итоговый документ о создании трехстороннего механизма мониторинга перемирья, которое теоретически обязывает в Сирии с 30 декабря минувшего года, подписали только страны-гаранты.
В свою очередь представитель правительства Асада заявил, что правительственные войска будут продолжать наступления на северо-западе от Дамаска.
Прокомментировать итоги переговоров в Астане, Польское радио попросило политолога Агнешку Брыц из Университета Николая Коперника в Торуне.
Насколько важна эта конференции в Астане?
Я бы сказала, что её значение невелико. Россия пошла на большой риск, организовывая эту конференцию. У международного сообщества были большие ожидания в отношении её результатов. Ожидалось, что это будет первая серьёзная и эффективная попытка достигнуть длительного перемирья или даже достигнуть мира. Ничего такого не произошло. Коммюнике, представленное в результатах конференции, не вносит ничего нового. Здесь повторяются лозунги из предыдущих встреч, в Анкаре или в Москве.
Не кажется ли Вам, что данная конференция не привносит нечего нового для простых сирийцев, но она важна для политиков? В том смысле, что всем понятно кто сдает карты. Разве это не так?
Да это так. Плюсом Астаны, что в конечном счете подчеркивали россияне, является то, что впервые за стол переговоров сели те, кто имеет реальное влияние на ход этого конфликта. Прежде всего речь об представителях сирийской оппозиции, которая воюет. Другими словами, это не была так называемая диванная оппозиция, которая принимала участие в переговорах в Женеве и которая действует в эмиграции.
На переговорах в Астане была Россия, Турция и Иран, страны у которых в контексте сирийской войны совсем разные интересы. Однако несмотря на это данные, страны каким-то образом находят общий язык.
Это правда. Формат “тройки”, то есть этот российско-турецко-иранский треугольник является наиболее эффективным если учитывать то, что сейчас происходит на Ближнем Востоке. Если, кто-то должен был решить конфликт, то, кажется, то, это именно российско-турецко-иранский треугольник. Ведь это те стороны, которые имеют влинияние на конфликт. Кроме того, россияне в условиях существующей коньнктуры абсолютно не против участвия американской делегации в переговорах в Астане.
Россияне даже очень сожелели, что в Астану не прибыл представитель Трампа...
Да, они расчитывали на это и здесь виден этот путинско-трамповский поворот, новая перезагрузка в американо-российских отношениях. Однако, в свою очередь вопрос участия американской делегации заблокировала иранская сторона.
Надо сказать, что на данный момент доминируют россияне - они выступили в роли хозяина переговоров в Астане. Однако и остальные игроки, Турция и Иран, имеют не меньшее влияние в сирийском конфликте.
Однако, правдой является то, что если речь идет о будущем сирийского государства, то мы будем иметь дело с конфликтом между этими тремя партнерами.
Что касается военного аспекта конфликта в Сирии, то следует понимать, что в этом плане переговоры в Астане ничего не меняют и война будет продолжаться?
Да, это так. Поэтому я очень сдержанно подхожу к переговорам в Астане. Мне кажется, что они состоялись потому, что они были выгодные этой большой тройке. Здесь речь скорее шла о большой дипломатии, чем о ситуации местного населения. В этом плане можно говорить о частичном успехе. Как я уже сказала в начале разговора, конференция в Астане предствяляет собой большой риск, и, в первую очередь, для России. Потому что итогом конференции стало только коммюнике, очень общее и без конкретики. В то же время упоминалось, что возможно будут вестись разговоры о конституции Сирии или о будущем самого Башара аль Асада. Ничего этого не было. Россияне взяли на себя большой риск, поскольку успех в Астане должен была быть свидетельством того, что россияне разделяют и властвуют в сирийском вопросе. Россияне считают Астану большим дипломатическим успехом. Однако, если посмотреть на это реально, то россияне не реализовали своих планов. Они не доказали того, что они в состоянии заставить прийти к согласию все стороны конфликта, установить мир или какое-то длительное перемирье.
no