В памятных церемониях, которые проходят сегодня в бывшем концлагере Аушвиц-Биркенау, принимают участие политики, представители еврейских общин, обычные поляки и бывшие узники лагеря – свидетели этих страшных событий. Основным мотивом памятных церемоний этого года является время. Его символом стали часы одной из жертв преступления, найденные в 1967 году во время археологических работ. Всего на территории лагеря было найдено 16 тысяч пар часов. Напомним, что в течение 5 лет существования лагеря смерти там были убиты по меньшей мере миллион 100 тысяч человек. О том, как сохранить память о тех событиях в студии Польского радио говорит историк Петр Дмитрович.
По мнению историка, трагедию лагеря Аушвиц сложно воспринимать рационально:
- Конечно, это можно исследовать с научной, исторической или социологической стороны. Однако, то, что произошло было настолько чудовищным – то, что делали немцы во время Второй мировой войны в концлагерях. Понятие геноцида сложно оценить рационально. Я лично не могу этого понять. Единственное, что нам остается –размышлять над тем, что происходило, в особенности в такие дни как сегодняшний. И еще нам нужна память, нельзя забывать об Аушвиц или позволять фальсифицировать историю.
Петр Дмитрович также отмечает, образование играет важнейшую роль в вопросе сохранения для будущих поколений памяти о трагедии концлагерей:
- Прежде всего, образование. Это основа каждого разговора не только о Второй мировой войне, но и об истории вообще, а в особенности о таких понятиях как преступления нацизма или преступления коммунизма. Важным вопросом здесь является время, даже в его биологическом смысле, ведь свидетели тех событий покидают этот мир. Это серьезная проблема. Нет ничего более убедительного, в особенности для молодых людей, чем свидетельства людей, которые прошли через этот ад. Этого не заменит никакая книга, никакой рассказ. Также большое значение имеют памятные церемонии, которые должны носить соответствующий характер.
Отметим, что, до сих пор многие дискутируют о том, рассчитались ли немцы со своим нацистским прошлым. По данным соцопросов, на этот вопрос положительно ответили 28% поляков, 50% ответили отрицательно, 22% затруднились дать ответ. Свое мнение по этому вопросу представил также Петр Дмитрович:
- Я сомневаюсь в самой форме этого вопроса. Тут есть два момента. Первый – знает ли и помнит ли немецкое общество о преступлениях нацизма и говорится ли об этом в школах. В этом смысле, я думаю, можно сказать, что они рассчитались с прошлым. А вот второй вопрос касается того, наступила ли расплата за преступления и понесли ли наказание преступники. Я считаю, что нет. В течение десятилетий было принято считать, что немцы наказали преступников на основе Нюрнбергских процессов, ведь их было несколько. В Германии прошла денацификация, и теперь все в порядке. Однако, согласно книгам, которые выходят в последнее время и в Польше, и на Западе, оказывается, что на самом деле этого не произошло. Сотни немецких преступников избежали наказания и спокойно жили в Германии. Кроме того, возвращаясь к обществу, можно сказать, что да, бОльшая его часть осознает прошлое, однако, существует еще один момент – историческая политика Германии. В последние годы они много говорят о том, что те преступления совершали на только немцы, они говорят о совиновности других, что, я думаю, не имеет под собой оснований.
Своим пониманием трагедии, происходившей в нацистских конлагерях, поделился также активист еврейской общины в Варшаве Петр Кадлцик, находящийся на памятных церемониях в Аушвиц:
- В моем случае, как и в случае множества польских евреев, и Аушвиц, и, например, Треблинка вызывают совершенно однозначные ассоциации. Здесь погибли наши семьи. Краковская ветвь моей семьи погибла либо здесь, либо в Плашове, остальные погибли в Треблинке. Такие места, с нашей точки зрения – это, в каком-то смысле, кладбища наших близких. На памятных церемониях мне всегда сложно переживать то, в чем я не принимал участия. Именно поэтому для нас так важны бывшие узники концлагерей. Мы должны задать себе очень серьезный вопрос – как мы будем рассказывать об Аушвиц тогда, когда свидетели уйдут. Будет некому сказать – я там был, я видел это, я выжил там. Когда я прихожу сюда, то каждый раз это время рефлексии, я задумываюсь о том, что здесь происходило, что к этому привело. Я иногда представляю свою жизнь, если бы все пошло иначе. Из моей семьи не осталось никого – лишь моя мать выжила тогда в варшавском гетто.
- О событиях в концлагере Аушвиц и исторической памяти говорили историк Петр Дмитрович и активист еврейской общины в Варшаве Петр Кадлцик.
PR/jk