У этой истории о малом бизнесе в Польше классическое начало… Эдвард Мильчарек, металлург по образованию, влюбленный в свою профессию и простор литейных цехов, вынужден был оставить свою работу, потому что ему запретили врачи. Пытался искать себе занятие, устроился по объявлению в газете помощником ювелира, который научил его работать с янтарем. Вскоре из мастерской ему пришлось уйти, ни с чем и без денег:
Брат мне подсказал, чтобы я открыл свой бизнес. Мы с ним начали искать на свалках металлолома материалы – жесть, листовое железо, валики, ролики. Так собрали станок, потом другой… На первых трех станках отшлифовали немного янтаря, продали, купили элементы и собрали токарный станок. С его помощью мы и раскрутили бизнес. В своё время на совершенствование шлифовки янтаря у меня ушло три месяца. А сейчас меня уже никто не догонит.
Эдвард Мильчарек в шутку говорит, что за 25 лет в янтарном деле он дошел до совершенства. Но в каждой шутке есть доля, а в этом случае, думаю, и не малая, правды:
Я с давних пор люблю янтарь, часто ездил в Калининград, знал всех директоров тамошних янтарного комбината и карьера по добыче янтаря. Наблюдал, как там работают с камнем. Соединив калининградскую технологию с варшавской, мы с братом собрали станки именно для наших потребностей. Мы дошли до того, что на одном шлифовальном станке мы могли обработать любую форму и любой размер янтарного камня. Это нам позволило выйти на рынок.
Был такой случай: на одной из янтарных ярмарок мэр Гданьска, который называют янтарным городом, купил только одно изделие – янтарный крестик от Эдварда Мильчарека – и очень удивился, когда, узнал, что сделан он был в Варшаве, а не в Гданьске. Будучи знатоком янтаря, гданьский мэр оценил оригинальность авторской шлифовки янтаря варшавского мастера.
Первый мой заказ я делал для Англии – это были янтарные кабошоны. Помог мне один знакомый, который занимался оптовой продажей янтарных изделий. Потом мы начали проектировать и делать украшения – янтарь в серебряной оправе. Первые продажи тоже были в Англию. Я пробовал выйти на польский рынок, стучался в разные фирмы, но никто даже и разговаривать с нами не хотел – неизвестная фирма, мол. Меня как мастера тоже никто не знал.
Чтобы стать на ноги, понадобилось три года. Эдвард Мильчарек всегда подчеркивает, что его фирма производственная, а не фирма услуг:
Я работаю для хозяйственных субъектов, то есть не принимаю индивидуальных заказов. Сейчас, например, делаю серию 200 пар сережек одного вида для фирмы. Индивидуальные заказы забирают много времени, но мало дают заработать. К тому же, нужно по-другому регистрировать бизнес – как фирму услуг, иметь приемный пункт и кассовый аппарат.
Эдвард Мильчарек сам проектирует янтарные украшения; для этого нужно иметь художественные способности и уметь использовать возможности янтаря:
Мы ввели нетипичные формы камней. Это нам дало преимущество на рынке. Раньше ремесленники делали только круглые и овальные янтарные формы, мы ввели «маркизы» (продолговатые лодочки), квадрат и прямоугольник. Усложнили «маркизу» - сделали её «горбатой», это совсем другой тип шлифа. Клиентам понравилось, а фирма стала развиваться. Если появляется какой-то спрос, я всегда готов перестроиться, маленькая фирма сразу же может начать выпуск.
В варшавской мастерской янтарь как сырье, а также готовые изделия считается не на штуки, а на килограммы:
В настоящий момент 100-граммовые куски янтарного сырца стоят 5 тысяч злотых (1160 евро) за килограмм, а после шлифовки 50% материала уходит в отходы. Это очень дорого. Поэтому я перешел на маленькие камешки, по более доступный по цене янтарь. Но работы стало намного больше, потому что надо догонять количеством. 100-граммовый янтарный кусок можно обработать за полчаса, а на шлифовку ста граммов маленьких камешков нужно посвятить четыре дня. За неделю я могу сделать три килограмма сережек, все зависит от величины камня. Если камень в сережках тяжелее 5 граммов, то от них дырки в ушах растягиваются.
Маркетинг фирмы Эдварда Мильчарека нетипичный для сегодняшнего времени – никакой инновации и современных решений:
Сейчас тяжело зарабатывать в этом бизнесе. Нужно найти соответствующих контрагентов, у меня такие есть уже много лет – я их ни разу не подвел, и они меня тоже не подвели. У меня нет интернет-страницы, я не издаю ни буклетов, ни каталогов, не участвую в отраслевых выставках. Все это пробовал и это не сработало. Встречаюсь с оптовыми клиентами в Варшаве или в Гданьске, показываю новую коллекцию, если выберут 10% изделий из коллекции, это очень хорошо.
С января по март, так называемый, мертвый сезон, когда уровень заказов и продаж падает. Тогда есть время на обдумывание новых идей, проектирование и встречи с учеными:
Если я нахожу янтарь с инклюзиями – это камни с затопленными в них насекомыми или листьями – то откладываю. Потом звоню в Музей земли и встречаюсь либо с профессором Барбарой Церанович, она исследует янтарь, либо с доктором Янушем Куприяновичем, он занимается пауками. Все интересные камни передаю в музей – а как же, ведь для науки надо что-то оставить.
Вот такая история о янтарных дел мастере Эдварде Мельчареке с традиционным началом и научным концом.
Ирина Кудрявцева