Спектакль «Давид едет в Израиль» - это совместный проект театра TR Warszawa и варшавского Музея истории польских евреев POLIN. Он обращен к одному из болезненных фрагментом этой истории - антисемитской кампании, развязанной коммунистическими властями Польской Народной Республики в 1968 году. Спектакль «Давид едет в Израиль» уже был показан в прошлом году в Музее POLIN, а в этом году он представлен на сцене TR Warszawa.
Мы беседуем с режиссером-постановщиком спектакля Енджеем Пясковским (Jędrzej Piaskowski).
- Это не первое Ваше обращение к теме истории польских евреев и польско-еврейских отношений. Какова же сценическая концепция этого спектакля «Давид едет в Израиль»? Скажем, что его главным героем является еврейский мальчик, которого во время Второй мировой войны приютила польская семья. И я приведу цитату из предисловия к спектаклю: «Представление начинается с попытки реконструировать реалии 1968 года. Польские родители, воспитывающие усыновленного мальчика, пытаются вернуть ему до сих пор скрываемую еврейскую идентичность. Их борьба с обязывавшим тогда нарративом и стереотипами, касающимися польско-еврейских отношений, приводит к неожиданному решению».
Енджей Пясковский: Действительно, так называемая «еврейская» тема как -то стала мне близка и является важным мотором моей театральной работы. А всё началось с того, что я был ассистентом режиссера Майи Клечевской при постановке «Дыбука» в Еврейском театре, и это был момент зарождения моего интереса к этой теме и осознания определенных аспектов нашей жизни, истории, также связанной с моей семьей, со Второй мировой войной. Этих спектаклей было много, в частности, «Вера Гран» в Еврейском театре в Варшаве, к этому два чтения-перформанса в Театре Nowy и Еврейском театре. Спектакль «Давид едет в Израиль» очень неоднозначный. И мы очень хотели этой неоднозначности.
Потому что еврейская тема в польском дискурсе и общественной дискуссии имеют тенденцию впадать в разные крайности. И зачастую, люди, которые занимаются этими темами, высказываются на них, тремятся к определенному их очищению, сосредоточению на какой-либо одной парадигме или фрагменте. Но мне кажется, что это невозможно. Я сейчас скажу банальность, но мы стремились в этом спекаткле не к тому, чтобы на универсальной платформе строить конкретную позицию в отношении темы евреев, а сознательно шли к амбивалентности. Это спектакль достаточно трудный для зрителя, он не показывает ни положительной, ни отрицательного персонажа, как еврея, так и поляка. Зритель должен сам проторить свой путь в такой двузначности.
- В спектакле «Давид едет в Израиль» также появляются или упоминаются персонажи, реально фигурировавшие в польской истории, такие как Эстера - фаворитка короля Казимира Великого, его первая супруга Альдона - дочь великого князя литовского Гедимина. Как они вписываются в действие спектакля, связанного с событиям ХХ века?
Енджей Пясковский: В этом спектакле соединено много таких, я бы сказал, полей, которые мы попытались привести в действие, сделать его многослойным. И наряду с амбивалентностью, о которой я говорил, мы старались реализовать определенную потребность зрителя или, так скажем, польского общества поговорить на тему польско-еврейских отношений шире. С одной стороны, это своего рода сказочная повесть о многовековом сосуществовании евреев и поляков. Исходной точкой или сюжетной осью для этого спектакля является история мальчика-еврея. Но суть в том, что он инвалид. И весь мир фантазий об исторических персонажах, о польско-еврейских легендах как бы рождается в его голове. Но трудно однозначно ответить на вопрос: не является ли это его способом справиться с событиями марта 1968 года, которые входят в противоречие со сказочной повестью о давних временах. Возможно, Давид с помощью этих видений пытается «переварить» случившееся. Но его ли это видения или авторов спектакля, для зрителя остается загадкой. В спектакле много недосказанного. Но это именно то, к чему мы стремились.
Сцена из спектакля "Давид едет в Израиль.
Фото: Maciek Jazwiecki dla POLIN/ Источник: сайт TR Wаrszawa
- А как на Ваш взгляд, почему в современной Польше тема истории польско-еврейских отношений так заметно присутствует не только в общественном, но и в художественном пространстве? Это своего рода постравматический синдром или наоборот, созидательная попытка средствами искусства построить что-то заново?
Енджей Пясковский: О, это очень трудный вопрос. Не знаю, можно ли на него ответить в одном предложении, дать какой-то конкретный ответ. Потому что там сочетается очень много аспектов. Несомненно, вопрос постравмы и переживания тематики Второй мировой войны и Холокоста имеют здесь огромное значение. Это такой аспект, котрый большинство людей держит в посознании. Я могу сказать, что в моем случае заинтересованность еврейской тематикой связана с этой подсознательной военной постравмой и историей моей семьи, как я уже говорил. Эта травма до сих пор живет в нас, ее наследуют очередные поколения. Не только травму еврейскую, не только польско-еврейскую, а вообще травму Второй мировой войны, того, что происходило на нашей земле. Мы по-прежнему несем эту тяжелую ношу, и эта тема постоянно возвращается.
Наверное, для польской истории и культуры тема евреев, того, что произошло с евреями во время Второй мировой войны, является очень неудобной. Я стараюсь уйти как можно дальше от формирования «плохого» или «хорошего» поляка. Потому что, как известно, то, что происходило во время войны, было таким сложным, таким трудным, что оценка этих событий и поведения людей, или попытка рассматривать их в какой-либо категории с нашей сегодняшней перспективы просто невозможна. Скорее всего, эти темы функционирует в коллективном сознании как потребность очищения. Но общество с большим трудом с ними справляется, поэтому они всё время возвращаются. Но ведь есть, к чему возвращаться. Масштаб амбивалентности настолько велик, что многие аспекты по сей день не отрефлексированы. Поэтому они вызывают такие споры, становятся темами политических дебатов.
Действительно, в театре и вообще в искусстве «еврейская тема» является своего рода... не хочу сказать «модой», не люблю этого слова, вообще не люблю думать о некоторых явлениях театра в таких категориях... Но действительно, эта тема стала в определенном смысле «дежурной», на которую стоит высказываться. И мы тоже являемся частью данного явления. Наше театральное творчество - я говорю о себе и драматурге Хуберте Сулиме, с которым мы вместе создавали спектакль «Давид едет в Израиль» - вписывается, к сожалению, в это направление, но мы не смогли от него убежать. Хотя, возможно, это хороший стимул, чтобы сейчас на время отставить эту тему и заняться чем-то другим.
- Большое спасибо!
Автор передачи: Ирина Завиша